В центре сюжета оказывается Константин, человек, пришедший на службу в тюрьму особого назначения в переломный исторический момент – накануне введения в России моратория на смертную казнь. Его мировоззрение претерпевает радикальные изменения после встречи с отцом одной из жертв преступления, чей обидчик содержится в стенах этого учреждения. Эта встреча становится для Константина откровением, заставляющим его задуматься о несовершенстве системы, где приговорённые к высшей мере могут избежать её из-за политических решений, оставляя родных погибших без ощущения окончательного правосудия. В его сознании кристаллизуется идея, что близкие жертв имеют неотъемлемое моральное право стать инструментом возмездия, довести приговор до логического конца там, где государство отступает. Эта мысль, первоначально продиктованная искренним, хотя и мрачным, чувством справедливости, ложится в основу опасного предприятия. Обсудив свою идею с коллегами, Константин находит среди них единомышленников, и вместе они создают изощрённую и циничную схему, превращающую акт возмездия в коммерческую услугу. Их новый «бизнес» – это аутсорсинг исполнения смертной казни, тайная организация, где за определённое денежное вознаграждение родственникам жертв предоставляется возможность лично свершить правосудие над осуждёнными убийцами и насильниками. Однако очень скоро изначальная, пусть и извращённая, идея справедливости начинает размываться и деградировать под тлетворным влиянием финансовой выгоды. Константин и его сообщники с ужасом или, наоборот, с растущим равнодушием обнаруживают, что деньги и подлинная справедливость оказываются категориями несовместимыми. Система выходит из-под контроля, обнажая самые низменные стороны человеческой натуры: как только появляется стабильный поток доходов от чужой боли и мести, находятся те, кто готов ради прибыли переступить через любые границы и моральные принципы. Бизнес-модель, построенная на крови, начинает жить по своим жестоким законам, вовлекая организаторов в водоворот коррупции, шантажа и новых преступлений, заставляя их задаваться вопросом, чем же они в итоге отличаются от тех, над кем вершили свой суд.